Я себе помогу

Я могу стоять за себя, отвечать за себя, и мне важно смотреть на себя критично. Но добавляются ли к этой критичной установке благожелательность, дружеский взгляд на самого себя? 
Мы нуждаемся в честном взгляде на себя, это так. Но еще больше нуждаемся в том, чтобы и в неправильном, в ошибке, в поражении не бросать себя, от себя неуспешного не отказываться.

Пытаться понять себя и через это восстановить отношения с собой. Да и само раскаяние тоже возможно, лишь когда мы можем снова стать  к себе близки (мы чувствуем эту близость теплым комком в солнечном сплетении или за грудиной, она поднимается и через комок в горле прорывается слезами). Это источник силы, необходимый для того, чтобы исправлять неправильное, бороться за себя, не бросать себя в беде. Мне представляется, что это и есть вершина духовности. Такая установка по отношению к себе требует мужества. Еще философ Кьеркегор говорил: «Ни одна война не требует от человека такого мужества, которого требует взгляд в себя самого». 
Это также прикосновение к ценности – не той ценности, которую «я имею» или «потерял», но той безусловной ценности, которой я был, и есть, и останусь, какой бы мучительный опыт чужого обесценивания ни нес в себе. И на основании этого в горе и в радости я заслуживаю преданности и дружеского участия. Прежде всего со стороны себя самого – того, может быть, единственного человека, который имеет со мной многолетние, глубокие и прочные отношения. Это важно – жить с такой установкой: обязательно есть кто-то, кто меня не бросит и не предаст в беде, кто будет искать врача, информацию о новых лекарствах, деньги, наконец. Этот кто-то –  я сам. И если я так живу, всегда находятся и другие люди, от всего сердца желающие помочь мне в моей беде…

PSYCHOLOGIES №37, 2009